Если вы видели комнату, сплошь покрытую разноцветными горошинами, или зеркальный зал с мерцающими огоньками, уходящими в бесконечность — скорее всего, это работа Яёи Кусамы. Японская художница, которая больше 70 лет рисует один и тот же узор, живет в психиатрической клинике и при этом стала самой дорогой из ныне живущих художниц мира. Её история — это триумф над безумием, травмой и дискриминацией.

Детство, которое не отпускает

Яёи Кусама родилась 22 марта 1929 года в городе Мацумото, в центральной части Японии. Семья владела питомником растений, жила обеспеченно, но счастливым детство не было. Отец постоянно изменял матери, а мать вымещала злость на дочери, заставляя её шпионить за отцом. Маленькую Яёи посылали следить, с кем он встречается, что делает в гейшских домах.

Психологическая травма была чудовищной. В десять лет у девочки начались галлюцинации. Она видела, как обычные цветы вдруг начинают говорить с ней, как узоры на скатерти оживают и расползаются по всей комнате, покрывая стены, потолок, её саму. Поля цветов превращались в пульсирующую массу точек, которые угрожали поглотить её.

«Я не хотела, чтобы они захватили меня, — вспоминала Кусама много лет спустя, — поэтому я начала рисовать их. Это был единственный способ контролировать то, что я вижу». Так родился её главный мотив — бесконечно повторяющиеся горошины и сети узоров. Искусство стало не самовыражением, а буквально терапией, способом выжить.

Мать категорически не одобряла художественные увлечения дочери. Она рвала её рисунки, запрещала ходить на занятия живописью. В консервативной Японии 1930-40-х годов девочка должна была готовиться к замужеству, а не мечтать о карьере художницы.

Побег в Америку

После войны Кусама поступила в Киотскую школу искусств и ремесел, изучала традиционную японскую живопись нихонга. Но душа требовала большего. В 1957 году она написала письмо американской художнице Джорджии О’Кифф, которую очень любила. О’Кифф ответила и даже помогла найти первую галерею в Нью-Йорке.

В 1958 году 28-летняя Кусама на последние деньги купила билет в один конец через Тихий океан. Когда пароход отчаливал из японского порта, она выбросила в воду тысячу своих рисунков — символический разрыв с прошлым. В Америку она увезла только 60 работ и непоколебимую решимость стать великой художницей.

Нью-Йорк конца 1950-х был эпицентром арт-революции. Абстрактный экспрессионизм, поп-арт, минимализм — все бурлило и менялось. Но для молодой японской женщины, которая плохо говорила по-английски и не имела связей, путь был невероятно труден. Кусама жила в нищете, по ночам подрабатывала в швейной мастерской, днями напролет работала в студии.

Сети, точки и скандальная слава

Её первые большие работы — огромные холсты, сплошь покрытые повторяющимися сетками или горошинами. «Infinity Nets» — бесконечные сети — она писала часами, днями, неделями, доводя себя до изнеможения. Монотонное повторение успокаивало галлюцинации. Критики были озадачены, но многие признали силу и оригинальность работ.

В начале 1960-х Кусама начала создавать инсталляции. Она покрывала горошинами всё подряд — лодки, диваны, манекены, лестницы. В 1963 году представила «Aggregation: One Thousand Boats Show» — тысячу фотографий лодки, обклеенной фаллическими мягкими скульптурами. Да, Кусама не стеснялась откровенной сексуальной образности — это была её месть за травматичное детство, связанное с изменами отца.

Она обклеивала фаллическими мягкими скульптурами всё — стулья, лестницы, целые комнаты. Критики были шокированы, публика восхищена или возмущена. Кусаму начали замечать.

Эра хеппенингов и протеста

Во второй половине 1960-х Кусама стала звездой контркультуры. Она организовывала хеппенинги — публичные акции с обнаженными людьми, раскрашенными горошинами. Обнаженные модели танцевали перед статуей Свободы, у стен Нью-Йоркской фондовой биржи, в Центральном парке.

Это было не просто эпатаж. Кусама протестовала против войны во Вьетнаме, капитализма, сексуальных табу. «Занимайтесь любовью, а не войной» — её акции были манифестами хиппи-движения. Полиция регулярно прерывала её перформансы, но это только добавляло популярности.

Она дружила с Энди Уорхолом, Дональдом Джаддом, Йозефом Корнеллом. Последний был страстно влюблен в Кусаму, писал ей письма почти ежедневно, но их отношения так и остались платоническими — у обоих были серьезные психологические проблемы с близостью.

Но успех давался дорогой ценой. Кусама работала до истощения, практически не спала, галлюцинации усиливались. Американский арт-мир, при всей показной прогрессивности, был жестоким и сексистским. Её идеи часто присваивали — особенно больно ударило, когда в 1966 году на Венецианской биеннале она представила инсталляцию «Нарциссов сад» (сотни зеркальных шаров на траве), но её работу не включили в официальную программу, а затем похожие идеи использовали другие художники.

Назад в Японию и добровольная госпитализация

К началу 1970-х Кусама была на грани. Финансовые трудности, эмоциональное выгорание, ухудшение психического состояния. В 1973 году она вернулась в Японию — измученная, разочарованная, почти забытая западным арт-миром.

Несколько лет она пыталась работать в Токио, но в 1977 году случился серьезный кризис. После смерти близкого друга Джозефа Корнелла Кусама попыталась покончить с собой. Её госпитализировали, поставили диагноз — обсессивно-компульсивное расстройство и деперсонализация.

С 1977 года Яёи Кусама живет в психиатрической клинике Сейва в Токио. Добровольно. Она могла бы жить где угодно — у неё давно есть деньги на любое жилье. Но клиника дает ей стабильность, необходимую для работы. Каждое утро она завтракает в клинике, затем идет пешком в свою студию через дорогу и работает до вечера. Затем возвращается в клинику.

«Если бы не искусство, меня бы уже не было в живых», — говорила она неоднократно. Это не метафора. Это буквальная правда.

Триумфальное возвращение

В 1980-90-е годы о Кусаме начали вспоминать. Новое поколение кураторов и критиков переоценивало искусство 1960-х и обнаружило, что многие идеи, приписываемые мужчинам-художникам, на самом деле первой воплотила японская женщина. Её ретроспективы прошли в Центре современного искусства в Токио (1989), затем в Нью-Йорке (1989).

С конца 1990-х начался настоящий ренессанс Кусамы. Она создала свои знаменитые «Infinity Mirror Rooms» — зеркальные комнаты, где благодаря множественным отражениям посетитель попадает в бесконечное пространство. «Infinity Mirrored Room — The Souls of Millions of Light Years Away» (2013) стала сенсацией — маленькая комната с мерцающими разноцветными огоньками, уходящими в бездну отражений.

Очереди к её инсталляциям в музеях по всему миру растягиваются на часы. Люди выстраиваются, чтобы провести внутри зеркальной комнаты всего 30-60 секунд — больше не разрешают, слишком много желающих. Её выставки бьют рекорды посещаемости. В 2017 году её ретроспектива в музее Хиршхорн в Вашингтоне собрала полмиллиона посетителей.

Самая дорогая художница мира

Кусама не просто популярна — она коммерчески успешна как никогда. В 2008 году её работа «White No. 28» ушла с молотка на Sotheby’s за 5,1 миллиона долларов, побив рекорд для ныне живущей художницы. С тех пор её рекорды обновлялись неоднократно.

Она сотрудничает с модными брендами — Louis Vuitton в 2012 году выпустил коллекцию с её горошинами, которая стала одной из самых успешных коллабораций в истории бренда. Она делает дизайн для косметических линеек, упаковок, даже для самолета — японская авиакомпания расписала боинг её узорами.

В 2017 году в Токио открылся музей Кусамы — пятиэтажное здание, полностью посвященное её творчеству. Билеты нужно бронировать за месяцы вперед.

Работа без остановки

Кусаме сегодня 95 лет. Она работает каждый день. Пишет картины, создает инсталляции, скульптуры, пишет стихи (она опубликовала несколько сборников) и даже романы. Её автобиография «Бесконечные сети» стала бестселлером.

Её узнаваемый стиль — яркий красный парик-каре, одежда в горошек — сам по себе стал произведением искусства. Она превратила себя в живую инсталляцию. Когда Кусама появляется на открытии выставки в инвалидном кресле (в последние годы ей трудно ходить), в своем красном парике и платье в горошек, это событие.

Критики иногда упрекают её в том, что она повторяет одно и то же уже 70 лет. На что Кусама отвечает просто: «Я делаю то, что должна делать. Это моя жизнь, моя борьба, мой способ существования».

Наследие: от безумия к признанию

История Кусамы — это история о том, как искусство может быть методом выживания. Её галлюцинации могли сломать её, но вместо этого она превратила их в свою силу. Горошины и сети, которые пугали её в детстве, стали её языком, узнаваемым во всем мире.

Это также история о дискриминации и триумфе над ней. Как женщина, как азиатка, как человек с психическим расстройством — у неё было три причины не быть принятой арт-миром. Но её талант и настойчивость были сильнее любых предрассудков.

Сегодня Яёи Кусама — живая легенда. Её работы висят в крупнейших музеях мира — MoMA, Тейт Модерн, Центре Помпиду. Молодые художники вдохновляются её смелостью и бескомпромиссностью. Instagram переполнен селфи из её зеркальных комнат — её искусство стало частью поп-культуры.

Но самое важное — она доказала, что можно жить с психическим расстройством и создавать великое искусство. Не вопреки болезни, а включив её в творческий процесс. Её бесконечные точки — это медитация, ритуал, заклинание против хаоса в голове.

«Моё искусство — это исповедь», — говорит Кусама. И мир слушает эту исповедь, стоя в километровых очередях, чтобы на минуту попасть в её бесконечность. В пространство, где безумие становится красотой, а травма — силой. Где горошины не поглощают тебя, а освобождают.​​​​​​​​​​​​​​​​